На регистрируемое государством горнодобывающее производство в ДР Конго в 1980-х годах приходилось 25% в ВВП страны, но к 2001 г. его доля сократилась всего до 7%, отражая коллапс официально работающей горной промышленности и рост нерегистрируемой старательской активности. Но с 2001 г. наблюдается небольшой, но отчётливый подъём, в т.ч. - в регистрируемой старательской добыче, и особенно - регистрируемой добыче базовых металлов, в результате чего в 2006 г. вклад горной отрасли в ВВП оценивается в 16%.

Главные полезные ископаемые ДР Конго - медь, кобальт, цинк, алмазы и колтан (колумбит-танталит - coltan), а также кадмий, касситерит, золото, серебро, вольфрамит и уран, которые добываются в небольшом масштабе. Большая часть основных металлов добывается в провинции Катанга, алмазы - главным образом в провинции Касаи Восточная, в т.ч. вокруг г.Мбужи-Майи, и Касаи Западная, в районе г.Чикапа. Мелкомасштабная добыча идёт в Экваториальной провинции, а также около г.Кисангани (Kisangani), провинция Верхний Заир. Колтан и касситерит начали играть важную роль в экспорте из регионов Маниема, Северный Киву и Южный Киву, хотя значительная часть конголезской добычи контрабандой переправляется в Руанду и мошеннически реэкспортируется под видом руандийской. В стране имеется много месторождений золота - оценивающихся как крупнейшие неразрабатывающиеся месторождения Африки - концессии Киломото (Kilomoto) в провинции Касаи Восточная и вокруг Твангиза (Twangiza) в регионе Южный Киву.

Большая часть горнодобывающей промышленности в 1970-е годы была национализирована. Государственная компания Generale des carrieres et des mines (Gecamines), унаследовала медные и кобальтовые рудники Катанги, Miniere de Bakwanga (Miba), в которой государство имеет 80% участия (20% принадлежит компании Sibeka, дочерней фирме Societe generale de Belgique), контролирует добычу алмазов из кимберлитов в провинциях Касаи. Office des mines d'or de Kilo-Moto (Okimo) унаследовала золотые рудники Киломото. Societe miniere et industrielle du Kivu (Sominki), которая захватила золотые и касситеритовые месторождения в регионах Маниема и Киву, остаётся в частных руках.

Главными событиями последних лет стало возвращение в страну международных горных компаний, которые в течение десятилетий не имели доступа к сказочным конголезским запасам полезных ископаемых, и приобретение ими большинства лучших из существующих проектов и новых прав на поиски, которые они ныне и реализуют. Этому содействовало, в частности, принятие нового Горного закона, опубликованного в 2002 г., проект которого был подготовлен с помощью Всемирного банка. Закон открыл горную индустрию для иностранных инвестиций, гарантировав права инвесторов и сократив прямое вмешательство государства, главным образом, уменьшив количество полугосударственных предприятий в отрасли. Такие предприятия по-прежнему существуют, но уже не являются монополиями и вместо борьбы за выживание формируют обычно совместные предприятия с иностранными компаниями. В то же время закон теоретически усиливает роль государственного надзора путём создания горного регистра, рудничного кадастра и нового агентства по сертификации алмазов.

В последнее время интенсивной критике как внутри страны, так и на международном уровне подвергаются условия контрактов совместных предприятий, подписанных между интернациональными компаниями и конголезскими горными компаниями - полугосударственными предприятиями, и особенно те, что подписаны в годы политических перемен (2003-2006). Большая часть контрактов оставляет «полугосударственникам» 25% или даже менее того в совместных предприятиях, а их реальная доля в капитале в некоторых случаях ослаблена путём структурирования взаимоотношений между интернациональными фирмами и их конголезскими дочками. Международные горные компании аргументируют это тем, что вклад обанкротившихся конголезских полугосударственных компаний в совместные предприятия очень невелик, и что уже важно то, что рудники снова работают. Это действительно так, и некогда умирающие области, такие как Лубумбаши (Lubumbashi), Ликази (Likasi) и Мбужи-Майи (Mbuji-Mayi), сейчас гудят от активности, но в то же время менее очевидно, что конголезское государство получает достаточную отдачу от продажи наиболее ценных активов страны. В июне 2007 г. новое правительство с намерением отреагировать на эту критику начало полное обследование всех существующих горных контрактов. Изначально предполагалось, что этот процесс, который был весьма непрозрачным, продолжится только два месяца, но недавно он был продлён до декабря 2007 г.

Старательский горный сектор. С конца 1990-х годов в стране наблюдался огромный рост старательской добычи, особенно меди и кобальта, а также алмазов, золота и колтана. Тысячи людей, главным образом, юношей и детей, вручную разрабатывали месторождения, многие из которых до коллапса государственных предприятий осваивались промышленным методом. Условия работы старателей могут часто быть опасными для жизни; они также должны платить дань, которую вымогают у них различные чиновники от безопасности в обмен на право доступа к месторождениям. Несмотря на официальные требования того, что конголезские полезные ископаемые хотя бы частично должны быть переработаны перед экспортом, вывезено много медной и кобальтовой руды, добытой старательским методом, поскольку существуют развивающиеся китайский и индийский рынки. В марте 2007 г. новый губернатор Катанги Мойсе Катумби (Moise Katumbi) установил постоянный запрет на вывоз из провинции медной и кобальтовой руды, и с тех пор экспорт этих руд действительно заметно сократился. Вместо этого увеличивается частичная переработка этих руд и экспорт полуконцентратов. М.Катумби заявил о своём намерении запретить также вывоз медных и кобальтовых концентратов, чтобы заставить компании полностью перерабатывать руды в стране. Однако из-за недостатка мощностей плавильных фабрик экспорт концентратов будет продолжаться до тех пор, пока не будет устранён этот недостаток. На востоке ДР Конго, где почти нет плавильных фабрик, экспорт касситеритовых и колтановых руд, добываемых почти целиком старателями, продолжается с неослабевающей силой.

Алмазы. После того, как в начале 1990-х годов доноры прекратили поддержку Мобуту Сесе Секо (Mobutu Sese Seko), он и остаток политической элиты Заира стали всё в большей степени опираться на доход от незаконных продаж алмазов, что привело к криминализации большей части алмазной индустрии страны. Непредсказуемая политика, проводимая Лорентом Кабилой, когда он стал президентом, - как, например, введение в индустрии в 2000 г. «монопольного покупателя» - ещё больше ухудшило положение. Ситуация улучшилась в 2001 г., когда новый президент Жозеф Кабила провёл ре-либерализацию горного сектора; помог также ввод в действие в 2002 г. системы Кимберли-Процесс (Kimberley Process), которая вызвала необходимость более жёсткого контроля, чтобы не допускать финансирования деятельности повстанческих групп за счёт продажи алмазов. Зарегистрированная старательская добыча алмазов выросла с 19 млн кар в 2003 г. до 29 млн кар в 2005 г., но несколько упала в 2006 г. - до 26 млн кар. Одним из факторов роста было то, что после 2004 г. Конго (Браззавиль) - страна, которая производит очень мало алмазов, но исторически экспортировала огромное их количество – потеряла лицензию на экспорт алмазов в рамках Кимберли-процесса, что сократило (но не закончило) контрабанду алмазов из ДР Конго и Анголы. Фактор, повлиявший на последовавшее сокращение зарегистрированной добычи в ДР Конго - рост контрабанды в Конго (Браззавиль), а также продолжающееся изгнание из Анголы десятков тысяч конголезских старателей, что уменьшило объём добычи ангольских аллювиальных алмазов, которые экспортировались через Киншасу.

Частным образом экспортирующиеся аллювиальные алмазы должны сначала пройти оценку в Центре оценки, экспертизы и сертификации (Centre d'evaluation, d'expertise et de certification - CEEC), основанном в 2003 г. CEEC достиг некоторых успехов в борьбе с мошенничеством, особенно в отношении недо- и переоценки алмазов, но каждый год алмазы на миллионы долларов по-прежнему контрабандно покидают страну.

Производство добываемых компанией Miba в промышленном масштабе кимберлитовых алмазов росло в течение 2003-2004 гг., но существенно упало в 2005 г., а в 2006-2007 впало в коллапс. Серьёзные проблемы с оборотными средствами привели компанию к отказу от выплат кредиторам, которые из-за этого прекратили снабжение Miba, ослабив таким образом производство. С 2004 г., несмотря на противодействие тогдашнего горного министра Диоми Ндонгала (Diomi Ndongala), израильская компания Emaxon (часть компании Dan Gertler International), получила право маркетинга 88% добываемых Miba алмазов. В 2006 г. по парламентскому запросу она была обвинена в тяжёлом финансовом положении Miba, но Emaxon решительно отмела эти обвинения. В 2005-2006 гг. Miba образовала несколько совместных предприятий с интернациональными алмазодобывающими компаниями, включая канадскую SouthernEra и De Beers, что, как предполагалось, должно было привести в среднесрочной перспективе к увеличению промышленной добычи из кимберлитов. В мае 2007 г. новое правительство сменило менеджмент Miba, а в июне компания заимствовала 11 млн дол. в конголезском Rawbank; этого было достаточно для удовлетворения самых срочных требований кредиторов, но недостаточно для возобновления производства. Возникли обвинения (отвергнутые компанией) в том, что Miba была сознательно подготовлена к банкротству.

Медь и кобальт. Медь была опорой экономики страны в 1970-е годы, когда внутренне производство потерпело крах, а цены на мировом рынке сильно упали. Продукция компании Gecamines в 1980-1987 гг. составляла в среднем 500 тыс.т/год, но в 2003 г. сократилась всего до 16400 т. С тех пор она начала восстанавливаться, достигнув в 2006 г. 36388 т. Производство международных горных компаний, судя по их сообщениям, и их совместных с Gecamines предприятий в 2006 г. добавляет к этому ещё 70 тыс.т, хотя это не отражено в официальной статистике. В официальных подсчётах отсутствует также большое количество руды, которая добывается старателями и экспортируется либо в сыром виде, либо в частично переработанном (концентрат).

Производство кобальта в 2006 г. достигло 10841 т, что на 32% больше результата 2005 г.; но эта цифра относится только к Gecamines и не включает продукцию совместных предприятий с полугосударственными компаниями, международных горных фирм и старателей.

По программе реструктуризации, спонсируемой Всемирным банком (World Bank), 10500 рабочих Gecamines - около половины общей численности, были уволены в 2004 г. по сокращению штатов, а в конце 2005 г. был назначен новый менеджмент. Новый управляющий директор Поль Фортен (Paul Fortin) из французской консалтинговой фирмы Sofreco (которая уволила его в 2007 г., хотя Gecamines продолжала пользоваться его услугами), объявил в середине 2006 г. план возвращения Gecamines благосостояния посредством реструктуризации её долга размером 1.5 млрд дол. и расширения производства. С тех пор был достигнут только ограниченный успех, связанный с ростом производительности и выручки. Кроме того, в результате паники во время заключения сделок, подписанных с 2000 г., компания осталась единственным владельцем только нескольких активов в районе Ликаси (Likasi), а её доля в совместных предприятиях обычно равна только 12-25%.

В целом перспективы добычи меди и кобальта существенно лучше, чем для самой Gecamines. Крупные инвестиции со стороны международных горных фирм продолжаются и планируются в ещё большем количестве; уровень производства растёт и - за исключением возможности непредсказуемых событий, таких, как возобновление гражданской войны, - этот процесс будет продолжаться. С учётом высокой вероятности того, что мировые цены на кобальт и медь останутся высокими, долго ожидавшаяся постколониальная золотая эра горной отрасли Конго действительно может вскоре начаться.

Другие полезные ископаемые. Регистрируемая добыча золота весьма незначительна - 657 кг в 2004 г. Но золотодобывающая промышленность почти полностью неконтролируема, и в течение многих лет шла необузданная контрабанда старательской продукции в Уганду и Бурунди. Ряд международных компаний ведёт геологоразведочные работы на концессиях богатого золотом района Киломото в провинции Касаи Восточная, в т.ч. южноафриканская AngloGold Ashanti и австралийская Moto Gold, но ни одна из них пока официально не начала производство. Канадская Banro начала в конце 2004 г. работы в районе месторождений Твангиза (Twangiza) в Южном Киву. Компания стремится закончить работы стадии ТЭО в 2007 г. с тем, чтобы начать добычу в 2010 г., хотя продолжающиеся в провинции волнения могут нарушить эти планы. В регионах Маниема, Северный и Южный Киву добыча колтана, которого было много нелегально переправлено в Руанду, достигла максимума в 2001 г., что совпало с высокими мировыми ценами на него; но с тех пор она сократилась. Внимание после этого переключилось на касситерит, цены которого с 2004 г. постоянно росли.

Нефть. ДР Конго является небольшим производителем нефти. Её добыча сосредоточена как на суше, так и на шельфе в эстуарии р.Конго. Суммарная добыча в 2006 г. достигла 7.59 млн барр. (20794 барр./день) против 7.7 млн в 2005 г. и 10.1 млн в 2004 г. На шельф приходится 70% производства, половину этого количества добывает Muanda International Oil Company, принадлежащая французской Perenco Oil. Остальные 50% морских концессий принадлежат Union Oil of the US (32% капитала) и Teikoku of Japan (18% акций). Шесть морских лицензий на геологоразведочные работы польской компании Kings & Kings были в конце 2005 г. изъяты у этой компании правительством и перераспределены. Наземная добыча целиком осуществляется Perenco после ухода канадской компании Ocean Oil (ранее Ocelot) и ведётся на девяти полях, крупнейшим из которых являются Лиавенда (Liawenda), Кинкаси (Kinkasi) и Чиенде (Tshiende).