В канун нового года генеральный директор ЗАО «НБЛзолото» Михаил Лесков дал интервью «Благородным металлам»

Что, на мой взгляд, было главным итогом года уходящего года? Во-первых, в отрасли продолжался рост и количественный - возросло количество добытого золота, и качественный - снижалась себестоимость его добычи, причем это все в условиях сравнительно низкой цены на металл. Предприятия не просто выжили, но они выжили в худших условиях, и не просто выживая и балансируя на грани рентабельности, но продолжая развиваться. Поэтому в любом случае они выживут, потому что научились управлять издержками - во всяком случае, та часть предприятий, которая обеспечивает большую часть золотодобычи.

Важно, что сохраняется пирамидальность структуры золотодобычи. Несколько предприятий находятся на верхушке пирамиды, есть следующий слой пирамиды - их немножко больше, есть самый нижний слой пирамиды - их там многие сотни, а добывают они по 10, по 15, по 50 килограммов. Интересно заметить, что сохраняется и качественный срез пирамиды - нижний слой представлен нередко "дочками" или "внучками" средних предприятий, а средние – зачастую суть дочерние производства более крупных. Это обеспечивает устойчивость пирамиды и живучесть каждого слоя, а следовательно стабильность отрасли в целом на очень долгие годы.

Из позитивных итогов года можно что отметить, что принципиально меняется инвестиционный климат в отрасли - сюда в большей степени приходят иностранцы. Особенно важно подчеркнуть, что идет взаимопроникновение. Например, Покровский рудник формально принадлежит компании Peter Hambro Mining PLC (PHM), а фактически управляется русскими менеджерами. "Бурятзолото" принадлежит иностранцам - ЕБРР и High River - а фактически управляется русскими менеджерами. Российские менеджеры входят в состав советов директоров всех этих компаний. То же самое можно сказать о компании Highland Gold Mining Ltd, которая только что получила "Многовершинное" и некоторые другие объекты – например, Иван Кулаков как был в "Многовершинном", так и остается (теперь уже в составе менеджеров Highland). Это показывает, что началась "конвертация мозгов", причем под достаточно жестким контролем. И Peter Hambro Mining, и Highland вышли на Лондонскую биржу, которая выдвигает очень жесткие требования к проектам. Все это говорит о новых, существенно более низких уровнях инвестиционных рисков в России и делает отрасль радикально более открытой для инвестиций, чем в предыдущие годы.

В этом есть и положительный, и тревожный момент. Золотодобыча в России становится более открытым и «конвертируемым» сектором экономики, но при этом мы вступаем в полосу международной конкуренции - конкуренции существенно более жестокой, чем была здесь до сих пор, с существенно более жесткими и однозначно действующими механизмами. Теперь требуется иное построение бизнеса – он должен стать более прозрачным и регулярным. Наскоком, эмоциями и призывами большую часть новых проблем решить невозможно. Требуется совершенно другое качество работы с документами – и с финансовыми, и с геологическими, и с проектными, поскольку необходимо приведение их в соответствие с международными стандартами. Там не так много усилий требуется, но принципиально важно их произвести и впредь производить постоянно.

Каково мое видение перспектив развития отрасли? В новом году ее ждет продолжение волны укрупнений. Все только началось: очевидно, что, например, ни "Норникель", ни "Бурятзолото" не остановятся на сделанных в уходящем году приобретениях, да и другие крупные предприятия тоже будут что-то предпринимать. Но и они в свою очередь будут объектами слияний и поглощений. Я думаю, будет масса новостей на уровне шока - типа известия о том, что "Норильский никель" купил "Полюс".

Будет много новостей с участием иностранцев. Хотя они еще осторожно относятся к России, рынок пока тоже осторожен и негативные новости воспринимает охотнее, чем позитивные. Но, тем не менее, я думаю, что не позднее середины следующего года сюда придет много иностранцев. Естественно, что борьба будет очень жесткой: объектов мало, они старые, в очень неважном состоянии, запасы, как правило, подсчитаны еще в СССР, то есть для экономики страны, которой нет. В этих условиях они просто не могут быть приняты за ориентиры, ведь для золотодобычи запасы обычно ограничиваются не геологическими контурами, а экономическими. Так что разведанные в СССР запасы очень трудно оценивать даже экспертно, мы это очень хорошо знаем как экспертная компания.

Поэтому, естественно, будет масса ситуаций, когда компания купит нечто, кажущееся ей Клондайком, а этот «мыльный пузырь» вдруг с грохотом лопнет. Будет довольно много подобных ситуаций со сравнительно крупными объектами, а уж с небольшими - просто обилие.

Мне кажется, что вернет себе реноме россыпная добыча. Конечно, мелкое предприятие - неинтересный объект, но сырьевые объекты за счет слияния могут оказаться очень перспективными, потому что очень многие россыпные площади могут отрабатываться совершенно по-иному, чем сейчас. Россыпная добыча - один из самых рентабельных видов добычи: в течение нескольких месяцев предприятие обеспечивает себя деньгами на год. При этом, например, развернуть рудное предприятие - это года два-три минимум, а россыпное - это максимум полсезона-сезон. Это очень удобный инструмент для начала работ поблизости от интересных рудных объектов, например нуждающихся в разведке и во времени для развития. Я думаю, это достаточно быстро поймут иностранцы. Но "охотниками" за россыпными месторождениями будут и русские, и нерусские компании. К тому же россыпями могут заинтересоваться предприятия из смежных отраслей промышленности – цветной металлургии, лесозаготовительного комплекса, дорожно-строительной сферы. Так что финансовое и конкурентное давление на маленькие компании будет возрастать.

Надеюсь, что в ситуации с геологоразведкой наметится поворот. Возможно, ситуация серьезно обострится - вплоть до конфликтов с существующим руководством МПР и, возможно, его смены, но к радикальным действиям, связанным с финансированием геологоразведочных работ, это вряд ли приведет в ближайшем году. Геологоразведка нуждается в совершенно ином порядке размера средств и в других принципах финансирования – ведь объективно она является весьма и весьма рисковым бизнесом. Весь мир уже научился управлять этими рисками, пошагово снижая их от стадии к стадии, и управляя процессом капитализации затрат на геологоразведку.

Очевидно, что наша страна остается одной из наименее разведанных территорий на планете, и естественно, что она будет вовлечена в эту разведку, вопрос только как скоро и чьими деньгами первыми. Вероятнее всего, это будут деньги российских компаний, которые ищут дополнительные ресурсы вокруг своих основных объектов. Уже сейчас крупные компании достаточно много тратят. Однако пока реального эффекта от этого мало. И пока не будет инструмента, привлекающего деньги, ничего не пойдет. Денег надо много и надолго. К тому же важно сделать геологоразведку менее «чиновникозависимой». Тут потребуется переход к объективным критериям. Видимо, проблема эта в следующем году не решится окончательно – но, вне всякого сомнения, обострится и приблизится к началу решения.

В наступающем году, скорее всего, Россия покажет хорошие темпы в освоении новых объектов. Есть очень хорошие шансы на то, что добыча возрастет больше, чем в этом году, и вплотную подойдет к рубежу в 200 тонн. Вероятнее всего, Россия сохранит за собой 4-е место с явной тенденцией двигаться к третьему. В ЮАР добыча будет падать, есть шанс, что эта страна в ближайшие 2-3 года резко опустится к рубежам нынешнего второго места. Неплохо будет наращивать свою добычу Австралия, во всяком случае, многие формально австралийские (по месту регистрации) компании наращивают добычу (так же как и американские), в том числе и за счет добычи на нашей или африканской территории. Я думаю, что Америка будет в числе первых, Канада будет потихонечку сдавать позиции, Австралия может даже и чуть-чуть нарастить объемы. Китай уступит нам свое место окончательно, но постоянно будет «дышать в затылок». Другие страны при всех возможных скачках уровня добычи существенно не изменят общемировой расклад.

В будущем году иностранные компании будут активно присматриваться к России – прежде всего австралийские. Будет возрастать интерес и южноафриканских компаний – по мере того, как в ЮАР все сильнее сказывается давление на бизнес «чернокожего интереса», они будут искать пути перемещения своего бизнеса.

Активность иностранцев в данной ситуации для нашей страны весьма полезна, потому что деньги будут крутиться здесь, налоги будут платиться здесь, люди будут работать и учиться работать тоже здесь, и это у нас отнять будет объективно невозможно.

Возрастет интернациональная конкуренция и среди тех, кто был мозгом этой отрасли – среди исследователей, проектантов и экспертов как внутри России, так и между российскими и зарубежными коллегами. Но у нашей науки, технарей и проектантов очень хорошие шансы достойно противостоять конкуренции со стороны иностранцев. Уже сейчас видно, что иностранцы без русских инжиниринговых компаний ни в одном проекте не смогли добиться успеха. Все попытки освоить месторождение только иностранными руками ни к чему не привели - требуются люди, знающие здешние условия. И тут нет ничего особенного – и американские, и африканские, и австралийские компании, работая, к примеру, на территории Латинской Америки или Африки, точно так же стараются работать с теми, кто знает местные условия. Западных компаний, знающих здешние условия, почти нет, поэтому русские, особенно получившие опыт работы «с иностранцами первой волны» в период 1994-1997 г.г. имеют сейчас очень хорошие шансы – а это опять же хорошо для страны.

Ну а на что, очевидно, резко возрастает нагрузка – это на образование. Найти толковых специалистов не то что для институтов, но даже для старательских артелей – уже очень острая проблема. Я думаю, что к концу года будут предприняты некие меры, направленные на ускоренную подготовку кадров. Но инерция здесь примерно как в геологоразведке: очень трудно давать деньги на что-то плохо видимое, да еще и с неясными перспективами. Но не вкладывать деньги – и это к концу года станет просто очевидно – дальше будет совершеннейшим образом невозможно. Собственно, уже сейчас некоторые передовые компании вкладывают средства в информацию и образование, я думаю, что за ними постепенно подтянутся и остальные.